Империя ставок: азарт принес России больше, чем налоги

Если повсеместной роли карточных игр в быту русского народа посвящены целые художественные произведения («Штосс» М. Ю. Лермонтова, «Пиковая дама» А. С. Пушкина), то список письменных свидетельств по поводу спорта и тотализатора с трудом дойдет до цифры 30. У такого положения дел есть несколько причин:

• Россия поздно обзавелась большим флотом, то есть имела ограниченные возможности для международной торговли. Из-за этого культурный обмен не отличался интенсивностью. Пока итальянские моряки завозили в Великобританию кальчо (прототип футбола), Московское царство на небольших ладьях вело дела с ближайшими балтийскими государствами, не более того. Соответственно, с многими видами спорта мы познакомились довольно поздно — во второй половине XIX века.
• Эксклюзивность развлечения. Императрица Елизавета Петровна снисходительно относилась к азартным играм, но по Указу от 16 июня 1761 года разрешала игры в «знатных дворянских домах». Так называемой черни ничего не дозволялось. Как беттинг мог стать частью жизни общества, если не был доступен 90% людей из этого самого общества?

Но главной проблемой являлась резкая смена настроений у монархов: от частичной легализации до попытки истребления методом жестоких наказаний. Например, при Анне Иоанновне за участие в азартных играх была разработана целая цепочка карательных мер:

1. Попался в первый раз — заплати штраф, который втрое превышает сумму банка. Допустим, 5 человек поставили по 5 рублей — каждый из них будет обязан заплатить по 75 рублей в казну (общий банк в 25 рублей умножить на 3).
2. Попался во второй раз — тут все зависит от социального положения. Дворян и офицеров заключали в тюрьму на месяц. Тех, кто принадлежал к «подлым людям», то есть крепостным, — избивали толстыми палками (батогами), причем «нещадно».
3. Снова застукали за азартом — прежнее наказание удваивалось.

Никому не хотелось попадать в тюрьму или становиться инвалидом после ударов батогами, поэтому беттинг был просто невозможен как массовое явление — любой стихийный тотализатор на улице быстро бы попал в поле зрения полиции.

Императрица Екатерина II, известная любовью к игре в макао, к ставкам относилась проще и в «Уставе благочиния» утвердила простые правила:

• Игра разрешенная, в нее играют ради развлечения — легально.
• Игра разрешенная, но в нее играют ради дохода или бизнеса — нелегально.
• Игра запрещенная — нелегально.

За нарушения никого уже, к счастью, не избивали до полусмерти — но в тюрьму отправить все еще могли. Кстати, четверть от суммы конфискованных средств шла на налоги — только не в министерство спорта, ибо его не существовало, а на содержание госпиталей. Так что практика налогообложения беттинга для развития социальных сфер в России является некой традицией.

Азартная оттепель после смерти Екатерины завершилась, и до Александра II, известного своими радикальными реформами, вся деятельность, связанная с гемблингом и беттингом, попала под запрет как «пагубная страсть». При Николае I, довольно строгом и консервативном правителе, за организацию и прием ставок по закону могли сослать в Иркутскую губернию.

Но мы все об азарте — а на какие виды спорта ставили, учитывая позднее появление футбола/бокса/тенниса в империи?

Спортивных игр было немного:

1. Лапта.
2. Кулачные бои.
3. Конные скачки.

Письменных свидетельств, посвященных лапте, осталось мало. С кулачными боями ситуация интереснее: их часто описывали современники, но не упоминали о тотализаторе. Однако известный исследователь этого феномена А. А. Лебедев в своей монографии отмечает:

«Здесь [на турнире] шли споры, заклады, имелись свои излюбленные бойцы и силачи, за которых держали пари».

Получается, русский народ ставил на единоборства задолго до появления бокса и MMA в линии букмекеров. Существует немало свидетельств о том, что на кулачные бои привозили иногородних, фактически наемных бойцов — и уже из этого факта можно логически вывести наличие финансового интереса к турнирам. А где возникает такой интерес — там быстро вырисовывается тотализатор на месте.

Тем более кулачка как феномен русских забав отлично подходила к беттингу:

1. Проводилась на традиционные праздники — турнир собирал вокруг себя всю доступную аудиторию.
2. Была инклюзивной — наверное, кулачные бои являлись одним из немногих мероприятий, на миг стирающих сословные границы. 
3. Проходила в нужном месте — обычно вблизи рынка или торговой площади, где и так бурлила экономическая активность.

Хотя, конечно, кулачные бои не могли создать индустрию ставок на спорт. Во-первых, из-за уже приведенных выше запретов на такую деятельность. Во-вторых, около 9 турниров за год — этого мало. Беттинг был стихийным и по большей части являлся просто одной из обязательных составляющих к забаве.

Скачки появились в конце XVIII века как развлечение для элиты и стимул для племенного коневодства. Однако изначальная цель быстро была вытеснена азартным фактором. Да и доступность повысилась: незнатные люди не стали жокеями, но к ставкам пристрастились не хуже дворян. О масштабах азартной эпидемии свидетельствует распоряжение императора Александра III от 1899 года:

1. Тотализатор доступен только тем, кто приобрел билет на скачки стоимостью от 1 рубля (на эту сумму можно было купить 5 фунтов телятины).
2. Ставки ниже 10 рублей не допускаются (этих денег бы хватило на месячную аренду квартиры в губернском городе).
3. Запрещены публикации в газетах о прибыли тотализатора.

Логика первых двух пунктов ясна — вывести из ставок простой люд, искусственно завысив входной порог до недоступных значений. Третий, видимо, нужен был для того, чтобы защитить букмекеров от грабежей. От разбойников защитились, но не от массовой лудомании, которая оказалась пострашнее криминала: народ скидывался и отправлял проверенного человека на ипподром. А тот дрался в очереди у касс за билетом, чтобы вырвать (иногда буквально) квиток и далее озолотить букмекера.

Чтобы лучше представить масштаб успеха: в 1897 году Московская городская дума обсуждала ежегодную прибыль со ставок на местном ипподроме в размере 20 млн рублей. Для сравнения, бюджет всей Российской империи, одного из мировых лидеров того времени, равнялся 1,3 млрд. Прибыль московского букмекера — целые 1,5% от бюджета государства. С учетом всех ограничений на ставки. 

Дума даже хотела ввести закон на субсидирование нищих с прибыли букмекера и обязать того отчислять по 400 тыс. рублей ежегодно. Затея провалилась и вызвала такую реакцию прославленного юриста и номинанта на Нобелевскую премию А. Ф. Кони, что породила афоризм:

«Улучшаем породу лошадей, ухудшая породу людей».

Однако пришел новый порядок — советский. При котором драки у касс и невероятные прибыли букмекеров невозможны по весьма очевидной причине — социалистическое общество не может опускаться до таких низменных рефлексов, как азарт. Или же не все так просто?

Следите за разделом Спортфинанс — в следующем материале мы погрузимся в подпольный мир беттинга Советского Союза и окажемся в эпохе расцвета букмекерских контор нынешней России.